Сергей Юрьевич Чистохин – хирург, что говорится, от Бога. Большую часть своей жизни он работает в Дорожной клинической больнице, а также преподает в нашей Читинской медицинской академии. Через его руки прошли сотни пациентов и студентов. И все они говорят о Чистохине, как о враче-профессионале с большой буквы.

- Вы - коренной читинец. Кстати, в каком поколении? И как, по Вашему мнению, изменилась Чита за последние полвека?

- Я родился в роддоме на первой Чите. Читинцем являюсь в первом поколении. Мой отец из села Кайдалово Карымского района. И дед оттуда же. Вообще, очень много Чистохиных по Забайкалью. Конечно, все изменения города происходят на моих глазах. Город разрастается, активно строится. Положительно отношусь к этому. Стало приятно и жить, и гулять, и на общественные мероприятия ходить. Мы с удовольствием с супругой посещаем все праздники, например, День города, День железнодорожника.

- Вы учились в школе №49. Расскажите, пожалуйста, про самое яркое воспоминание из школьной жизни.

- Честно говоря, что-то одно трудно назвать. Во-первых, это педагоги. Многие из них заслуживают глубокого уважения. Они работали с нами, подростками, не щадя живота, с особым рвением. Во-вторых, постоянные внутришкольные и городские соревнования, насыщенная спортивная жизнь. У нас не было дня, чтобы мы во дворе школы не поиграли в футбол или хоккей. Тем более, что в школьные годы я в секции ходил: сначала по легкой атлетике, потом – самбо. В-третьих, школа была специфическая, с английским уклоном – 10 уроков иностранного языка в неделю в старших классах. Но все это с удовольствием воспринималось. Я занимался общественными делами, был комсоргом класса. Да и выпускной очень ярко запомнился. У нас класс был хороший, дружный.

- А почему Вы решили поступить в медицинский институт?

- Честно говоря, случайно. Тут есть элементы парадоксов. Во-первых, я был сильно заряжен и заражен английским языком. Но поступать на филологический факультет я не собирался. У меня весьма неплохо, на высоком уровне, шла математика. Начиная с младших классов, я участвовал во всех олимпиадах: городских, областных. А в старших классах и в региональных (сибирских – Авт.). И все полагали, что я буду поступать на физмат или мехмат. Как-то на зимних каникулах, в 10 классе, мне удалось съездить с группой читинцев на олимпиаду. Нас поселили в общежитии. Мне это так сильно не понравилось, ведь я человек жутко домашний. А в общаге дней 5-6 на пирожках. И это так показалось мне грустно и тоскливо. Я тогда подумал: «все что угодно, только не из дома!». А в Чите тогда был единственный престижный вуз, он и сейчас самый престижный, медицинский. Поэтому когда я вернулся, сразу пошел в школу юного медика Забайкалья. Там студенты ЧГМИ преподавали школьникам. Нам и лекции читали, и семинары проводили. И музеи мы все тогда уже и прощупали, и пронюхали. Это меня сильно увлекло. Кстати, преподавал анатомию Анатолий Васильевич Говорин, студент 3 курса. Это было в 1974 году. Поэтому в 1976 году с другом-одноклассником подали документы на поступление. Конкурс был серьезный 7-8 человек на место. Я из 25 возможных баллов набрал 24.

- Я знаю, что Вы красный дипломант ЧГМИ. Как вам это удалось?

- Я буквально вчера студентов убеждал, что жить нужно на всю катушку. И чем больше молодой доктор или студент загружен, тем больше он успеет сделать. Поэтому я в студенческие годы вращался, как «белка в колесе». В народном театре «Бицепс» был актером и коммерческим директором. А это - каждый день репетиции, организационные дела. Реквизит мы сами делали: шили, мастерили. Все своими руками. Кстати, технику учебного процесса усвоил еще в 10 классе. При чтении нужно не запоминать, а стараться понять благодаря трем приемам: увидеть разницу, увидеть схожесть и видеть скелет, структуру читаемого материала. Поэтому учиться было в разы легче! Также повезло в том, что у меня есть особое качество: лекции записываю очень быстро, четко, понятно. Поэтому многие мои однокурсники лекции не писали, а вокруг меня сидели и только смотрели, чтобы я не сбился. На старших курсах вообще писал на листках бумаги с копиркой, так как ксерокопии не было. А потом эта копирка моей лекции расходилась по курсу. У нас некоторые лекторы читали лекции скучно, нудно. У меня же привычка – все пишу. И все после удивлялись: мол, это профессор такой-то вот так лекции читал?! А потом на старших курсах и в театре работал, и подрабатывал фельдшером на скорой помощи. Да и жена-студентка, ребенок родился. Мы без «академа» обошлись. Поэтому получается и семью надо содержать. Я с 3 курса получал Ленинскую стипендию, а с 5 курса и зарплату фельдшера. В итоге выходило, что больше обычного инженера или врача на руках денег было.

- Как Вы познакомились с Лидией Валерьевной (супруга Сергея Юрьевича – Авт.)?

- Познакомились в больнице. Она вскоре после окончания медицинского училища устроилась к нам операционной сестрой. Вместе работали, приобщались. Она продолжала, учась в вузе, на полную ставку работать. Общение продолжалось, взаимодействие возникало. А во врачебной, хирургической, среде - это очень типичный вариант. У нас многие из докторов так семьи создавали.

- Сколько у Вас детей?

- Двое парней. Первый ребенок в конце 70-х, второй – в конце 80-х. Они сейчас довольно взрослые.

- А что Вам больше всего нравится в вашей работе хирургом?

- Общение с больными. Так как я человек общительный, то тем самым удовлетворяю свою потребность. Ну и, конечно, ремесло в руках. Тут тоже, благодаря природе, определенные задатки видимо были – нити чувствуются, пальцы удачно работают, в итоге у пациентов хорошо заживают анастомозы, раны. А потом ощущаешь удовольствие от сделанной работы. Довольно много операций было по созданию новых желудков. Из тонкой кишки создавали орган. И тут приятно, что ты что-то по сути создал. Нужно ведь не только отрезать, но и созидать.

- А в преподавательской деятельности?

- Очень часто возникает вопрос, что важнее: хирургия или педагогика. Конечно, хирургия стоит на первом месте. И я, набравшись опыта, поняв общую, большую, хирургию, передаю его студентам. С удовольствием всегда занимаюсь с ними, поскольку это постоянный тренаж для собственной логики. С другой стороны, где-то они что-то не доучили, где-то что-то недопоняли, а в лоб спросить и ждать, когда ответит – это скучно. У меня же «дурная» привычка, с самого начала преподавания, слегка подергивать за язык студента. Вот он даже и не подозревал, что знал это, а рассказывает. Вот это интересно! И у большей части студентов к концу возникает понимание нашего хирургического процесса. Это самое ценное. Многие из моих учеников неплохо пошли, особенно кружковские. Сейчас во всех больницах работают, должности занимают.

- Вы автор изобретения о регуляции и измерении кислотно-продуцирующей функции желудка. Расскажите, как Вы к этому пришли, и используется ли Ваше изобретение сейчас?

- Во-первых, жизнь заставила. У нас были кабинеты зондирования, к ним медсестра приставлена. Но это все всегда получалось некачественно и неточно, было много ошибок. А сам раз зонд вставил, шприц Жане пациенту дал, а сам на операцию ушел. И смекнули, что можно лежа на левом боку откачивать. В итоге и исследовали секрецию язвеннику, и время сэкономить удалось. Утром прибежишь, клиенту объяснишь принцип, он потом лежит себе спокойно и откачивает. И исследование в итоге получалось более точным. Благодаря этому мы знали, какую операцию и какого характера нужно сделать. Сейчас в связи с приходом современных технологий стали меньше использовать, появился компьютерный анализ, но его точность значительно уступает. В 1989 году изобретение признали мировой новизной. В тот же год Комиссия по изобретениям Совета Министров СССР наградила медалью с комментарием «За особо ценное изобретение».

- Какой самый счастливый момент в Вашей жизни?

- Будем надеяться он еще впереди, это прежде всего. А так: выпускные из медицинского, рождение сыновей, защита в 1995 году диссертации, встреча с нынешней половинкой.

- Какие рекомендации Вы бы дали нашим студентам при сдаче общей хирургии?

- Это касается любой дисциплины. За студенческие годы надо много делать, надо спортом заниматься, семьи создавать, детей рожать и только в том случае, если студент будет загружен и сильно занят - будет успешное знание, понимание, клиническое мышление. Поэтому получив диплом, он сможет стать престижным, профессиональным доктором. А если в студенческие годы только долбить учебники и ничего не делать, в голове все равно мало что останется, да и подготовка будет очень слабая. Нужно использовать этот возраст от 18 до 22 лет как самый благодатный, чтобы взвалить эту огромную нагрузку. И после этого любые профессиональные сложности окажутся простым пустяком. Поэтому и наука, и учеба, и спорт, и общественная жизнь – нужно нагружать себя. На экзамене, на зачете порядок изложения один и тот же: расскажите определение, этиологию, патогенез, дальше патанатомия, морфогенез, потом клинику начинай. Если этой системы придерживаться, то у любого преподавателя возникнет «ложное» предположение (смеется), что студент знает. Логика изложения одна. Вот в инженерном деле, у гуманитариев подходов может быть несколько. А в медицине изложение любой болезни аналогично. Ну и самое главное, сильно не бояться, не пасовать. Если такая присказка: «Делаешь – не бойся, боишься – не делай!». Я её предлагаю переиначить: «Делаешь - не бойся, а боишься - все равно делай!».

Текст: Олег ЕРЕМИН